О Владимире Васильевиче Петухове писать и легко, и сложно. Легко, потому что с этим человеком проработал (да и лично продружил) не один десяток лет, и буквально все из них были отмечены жизненными и творческими подъемами, оригинальными и перспективными идеями, а порой и весьма смелыми, а то и отчаянными формами их воплощения. Тем самым — ни один год, проведенный и отработанный нами вместе, я не могу назвать чисто проходным.
И вместе с тем — сложно, поскольку писать о близком тебе человеке в прошедшем времени вообще психологически тяжело. Особенно — о человеке, который в крайне противоречивые периоды жизни страны сумел сохранить и самым активным образом проявить черты неподдельной гражданственности и высокопрофессиональные качества ученого, аналитика, искренне стремящегося исследовать и понять социальные, политические и социокультурные процессы, получившие развитие в постсоветской России.

Он справедливо не любил формализм и бумажную бюрократию, долгим совещаниям предпочитал неформальное общение за кофе или «рюмкой» чая.

Сейчас, вспоминая, прихожу к выводу о том, что Владимир Васильевич имел стартовой точкой научной биографии непростое, бурное время перестройки, время открытости и гласности, активного обсуждения всего наболевшего, надоевшего и чаемого.